Как я провел это лето. Демоны и сердце.
Все лето вороны клевали ее сердце. Вот одна подлетела, с рыжеватыми перьями и выхватила из сердца кусок нежности, который раскрылся, когда он в первый раз взял в руки ее ладонь. Вот подлетела вторая и расклевала интерес и любопытство, которые вели ее руки по его спине и шее, когда она обнимала его первый раз. Вот подлетел большой ворон и раздробил своим клювом ее надежду, что жизнь еще может сложиться и будет все хорошо. Маленький вороненок, увидев разорванное пополам сердце на дороге беспощадно забрал ее ощущение, что она любима и дорога. Его мать, грозная смелая самка- ворониха наступила своим когтем на остаток розового бьющегося кусочка плоти и заглотила его, навсегда забрав в себя чувство безопасности, доверия и тепла, которое теплым щенком спало на ее груди по утрам, когда она просыпалась, обнимая его, и ее голова лежала на его левом плече. Асфальт был мокрый как от слез, но это была кровь ее сердца, которая просто впиталась и стала темной. Ничего не осталось ни от нее, ни от ее жизни, ни от ее сердца. Вороны выклевали ее образ свадебного платья, ее несбывшееся кольцо, ее звонки и прочитанные сообщения, ее разорванный билет на их свадебное путешествие, которое она купила ему в подарок в тайне от него. Оставался совсем маленький кусочек розового цвета и вороны жадно оглядывались друг на друга, поджимая лапы. Самая молодая ворона решилась. Она взяла в клюв этот кусок и громко закаркала, вытолкнув его назад. Он жег ей горло. Там, в этом розовом сгустке растерзанной плоти осталась любовь и благодарность к этим воронам за то, что они избавили от воспоминаний, от тоски и от жизни. Она любила этих ворон и все, что они делали с ней. Они сделали эту работу и убили ее сердце, и крылья больше не могли звать и вести ее туда, где она больше не была нужна. И она любила остатком сердца этих ворон, потому что это все что она теперь видела, все что ее связывало с миром, и никого и нечего было больше любить. Вороны в ужасе смотрели на светящийся кусочек, который жег им горло, землю под ногами и они не могли его проглотить. Стая ворон улетела, забрав свое.
А сердце, пережившее эту страшную ночь, этот сон, эту любовь к воронам и свою боль терзаний, осталось на дороге. Утром шел ангел по своим делам и забрал это сердце себе под золото покрывала. Он знал, что оно живое, и теперь стало бессмертным. Оно полюбило весь ад и боль стало частью сердца Бога. Оно сияет теперь как ангел среди ангелов и нет ничего, что печалило бы его на пути среди других ангелов света.
Все лето вороны клевали ее сердце. Вот одна подлетела, с рыжеватыми перьями и выхватила из сердца кусок нежности, который раскрылся, когда он в первый раз взял в руки ее ладонь. Вот подлетела вторая и расклевала интерес и любопытство, которые вели ее руки по его спине и шее, когда она обнимала его первый раз. Вот подлетел большой ворон и раздробил своим клювом ее надежду, что жизнь еще может сложиться и будет все хорошо. Маленький вороненок, увидев разорванное пополам сердце на дороге беспощадно забрал ее ощущение, что она любима и дорога. Его мать, грозная смелая самка- ворониха наступила своим когтем на остаток розового бьющегося кусочка плоти и заглотила его, навсегда забрав в себя чувство безопасности, доверия и тепла, которое теплым щенком спало на ее груди по утрам, когда она просыпалась, обнимая его, и ее голова лежала на его левом плече. Асфальт был мокрый как от слез, но это была кровь ее сердца, которая просто впиталась и стала темной. Ничего не осталось ни от нее, ни от ее жизни, ни от ее сердца. Вороны выклевали ее образ свадебного платья, ее несбывшееся кольцо, ее звонки и прочитанные сообщения, ее разорванный билет на их свадебное путешествие, которое она купила ему в подарок в тайне от него. Оставался совсем маленький кусочек розового цвета и вороны жадно оглядывались друг на друга, поджимая лапы. Самая молодая ворона решилась. Она взяла в клюв этот кусок и громко закаркала, вытолкнув его назад. Он жег ей горло. Там, в этом розовом сгустке растерзанной плоти осталась любовь и благодарность к этим воронам за то, что они избавили от воспоминаний, от тоски и от жизни. Она любила этих ворон и все, что они делали с ней. Они сделали эту работу и убили ее сердце, и крылья больше не могли звать и вести ее туда, где она больше не была нужна. И она любила остатком сердца этих ворон, потому что это все что она теперь видела, все что ее связывало с миром, и никого и нечего было больше любить. Вороны в ужасе смотрели на светящийся кусочек, который жег им горло, землю под ногами и они не могли его проглотить. Стая ворон улетела, забрав свое.
А сердце, пережившее эту страшную ночь, этот сон, эту любовь к воронам и свою боль терзаний, осталось на дороге. Утром шел ангел по своим делам и забрал это сердце себе под золото покрывала. Он знал, что оно живое, и теперь стало бессмертным. Оно полюбило весь ад и боль стало частью сердца Бога. Оно сияет теперь как ангел среди ангелов и нет ничего, что печалило бы его на пути среди других ангелов света.